Дом, который построил Ральф

Cын еврейских эмигрантов из Белоруссии, из Пинска, Ральф Лорен родился и вырос в Бронксе — не самом фешенебельном районе Нью-Йорка. В детстве у него не было даже велосипеда: семья с пятью детьми не могла себе этого позволить. Но он играл в баскетбол и мечтал о спортивной карьере. Только ростом не вышел. Путь в мир моды Ральф начал с самодельных галстуков из ткани с необычным рисунком, широких и с большим мягким узлом, которые в тот момент никто не делал, и сам ходил из магазина в магазин, предлагая их на реализацию. Теперь он пенсионер с состоянием свыше 7,5 миллиарда долларов. Его многочисленные компании выпускают мужскую и женскую одежду, духи, ювелирные украшения, часы, сумки и другую кожгалантерею, а также обширнейшую линию предметов для домашнего интерьера. Акции его дома торгуются на фондовой бирже. Ему 77, недавно он отошел от ежедневного управления собственным бизнесом, но по-прежнему держит руку на пульсе.

Хотя одежда Лорена и его философия жизни считаются квинтэссенцией американского стиля, в нем нет ничего от ковбоев, кроме, разве что, бьющей через край витальной силы. Лорен — известный эстет и фэшн-гуру, англофил, обожающий яхтинг, винтажные автомобили и конное поло. На его стиль одежды повлияли великие пижоны — Фред Астер, Кэри Грант, Фрэнк Синатра, Марлон Брандо, и он передал их элегантность «по наследству» почитателям своего таланта. Для современных мужчин он сделал то же, что в 50-е сделали Brook Brothers: дал тем, кто не особенно следит за модой, стильную одежду, в которой они чувствуют себя уместно и в деловой, и в расслабленной обстановке выходного дня. Для женщин, особенно тех, кто так и норовил стащить рубашку из мужнина гардероба, он приготовил феминную и слегка сексуальную версию мужских вещей собственного авторства. В жилье своих поклонников он тоже вмешался, начав в 1983 году выпускать полноценную линию вещей для дома: от мебели и люстр до полотенец и барных шейкеров. Он сделал это первым из американских дизайнеров, в мировом масштабе уступив пальму первенства лишь Николе Труссарди. Который, впрочем, не столько обустраивал дома, сколько снабжал продвинутых итальянцев стильными аксессуарами для офиса или велопрогулки.

Когда люди покупают его вещи, это дает им ощущение статусности. Они словно покупают частичку его мира.  И это не только брюки или блейзеры, не только носки и бархатные слипперы. Это и простыни, на которых они спят, и рамочки, в которые вставлены фотографии любимых, и свечи с ароматом, который становится собственным, начинает ассоциироваться с домом. В своих интервью Ральф многократно повторяет: «Я ко всему подхожу одинаково: с чувством и вопросом "а хотел бы я так жить?"». С самого начала запуска своего бренда Ральф всегда настаивал, чтобы его магазины и отделы в универмагах выглядели так, как он считает нужным, как он это придумал. Задолго до того как Армани показал свое цельное видение дома, свой домашний total look в отелях Armani, Ральф Лорен продемонстрировал, как он хочет и предлагает жить, в своих магазинах. Они всегда выглядят как в знаменитой присказке — «заходи и живи».

«Все, что я делаю, влияет друг на друга и связано между собой. Дом становился все более и более важным для людей, люди не интересовались только одеждой, они были заинтересованы в обустройстве своего жилья. И я не мыслю категориями нового пиджака или нового комплекта постельного белья — я думаю о том, где эта женщина живет, чем она занимается по выходным, куда она ходит и с кем общается. Я вижу цельную картинку. По моему мнению, я создаю мир, основанный на характере, и одна и та же тема объединяет все, что я делаю».

Важное отличие домашних коллекций Ральфа Лорена от конкурентов состоит в том, что это не просто игра с обивками или набор отдельных украшений. Коллекции объединены вокруг неких стилистических тем, неких архетипических образов американских домов — на теплом море в Санта Фе, в элегантном дачном Хэмптонсе, на ранчо в Колорадо, в нью-йоркском лофте или в Новой Англии, месте, где жили первые переселенцы из Европы. Они так и называются: Desert Hills, California Romantics, Modern Metropolis. Коллекции весны 2016 года носят названия Black Palms, Modern Sands и Elizabeth Street и вдохновляют на летний отдых: в первой есть немножко от эстетики африканского сафари, вторая отсылает воспоминаниями к пляжам на тропических морях, третья оставляет ощущение винтажного, немного небрежного дома как раз где-то в Хэмптонсе, на берегу Атлантического океана.

Пока конкуренты Ralph Lauren Home из других прославленных модных домов проявляют изобретательность, приглашают дизайнеров с именами, осовременивают французскую и английскую классику и миксуют современные формы с классическими люксовыми материалами, он просто берет все давно существующее — и формы, и смыслы, и материалы — и доводит это до зеркального блеска или матовой патины, в зависимости от задач. Какие-то новые стекло и пластик? Неоднозначные решения? Прости господи, инновации? Нет, это не для него. В его мире нет ничего непонятного, неприветливого или смущающего. Он неприлично идеален. Если Ральф делает коллекцию в духе традиционного английского дома или какого-нибудь пляжного бунгало в Малибу, он просто берет все, что там уже есть или должно быть, все, что и так знакомо по журналам и книжкам, и делает каждую вещь чуть-чуть ярче, чуть-чуть чище по форме, чуть-чуть совершеннее.

Как говорит московский дизайнер Анна Эрман, большая поклонница постельного белья и особенно ароматов для дома от Ralph Lauren, «пока итальянцы выделываются, не зная, чем уже удивить мир, Ральф Лорен не делает ничего нового. Потому что все самое удобное давно придумано. Давно известно, как удобно сидеть, как удобно лежать, какой удобен ковер. И Ральф Лорен знает это. Он добавляет только качество и создает атмосферу, добавляет немного шарма. И он очень удобен — его коллекции идеально сложены, это готовые комплекты для людей, которые хотят жить с удобством, хотят жить в роскоши и готовы потратиться. И при этом понимают, что роскошь — это не сумки и вообще не то, что на тебе надето. Роскошь — это простыни, на которых ты спишь, ароматы, которыми наполнен твой дом, и удобство дивана, на котором устраивается твоя задница».