Эко-будущее в эко-настоящем

То, что мы живем в эпоху перепроизводства и чрезмерного потребления, кажется, понимают уже даже школьники младших классов. Огромное количество продукции поступает на рынок без какого-либо запроса со стороны покупателей. Маркетинговые технологии настолько продвинулись, что легко заменяют формулу «спрос рождает предложение» на «предложение формирует спрос», то есть переворачивают старый добрый мир с ног на голову. Мы покупаем зубные щетки с функцией очистки языка, о существовании которых еще вчера не подозревали, тем более не знали о том, что нам это остро необходимо – очищать язык. Мы меняем как перчатки не только сами перчатки, но и смартфоны, планшеты, ноутбуки, автомобили. Давно стало нормой покупать новую вещь не когда старая износилась, а когда просто разонравилась. Все это звучит абсурдно, но люди по всему миру делают это каждый день, уже не первое десятилетие. Однако этому безумию наконец приходит конец.

Еще в нулевые самым популярным понятием в области sustainability (заботы об окружающей среде) был ресайклинг – переработка отходов, уже использованных материалов в пригодные для дальнейшего использования. Переплавка металлов, измельчение бумаги и картона и превращение их в новую бумагу и картон, опилки и щепки с производства, идущие на изготовление древесно-стружечных плит – все это самые простые, давно известные и банальные примеры ресайклинга. Но есть и дизайнерские: например, шведская мебельная компания Swedese пару лет назад пригласила ряд шведских дизайнеров первого ранга, чтобы те разработали предметы из древесных отходов, остающихся на производстве после «разделки» дерева. Среди них были, например, девушки из дизайн-группы Front – авторы нашумевшей и многим знакомой лампы-лошади. В результате появилась коллекция интерьерных аксессуаров: зеркал, маленьких столиков, табуретов и т.п. – по которым никто и не заподозрит, что сделаны они буквально из пыли.

Постепенно одного ресайклинга стало недостаточно, а в определенных кругах потрепанность жизнью, расцарапанность и неидеальность стала считаться особым шиком. В 1970-е в Нью-Йорке началось освоение и создание модных лофтов в помещениях бывших фабрик и складов, которые стали нерентабельными и съехали с Манхеттена или просто умерли. А в 1990-е голландец Пит Хайн Эк, создатель и главный дизайнер своей именной марки Piet Hein Eek, существующей уже более четверти века, сделал первые стулья и столы из старых досок и позиционировал их как высокий дизайн. Это с его легкой руки старые ящики, двери, деревянные окна, ставни, обшивка и т.п. повсеместно в модную обшарпанную мебель для кафе и иногда для дома. В самые даже отдаленные от столиц места проник стиль «лофт», основа которого – вид, как у старого цеха или мастерской, как у бывшего промышленного здания. Появились понятия shabby shic (потертый шик) и rough lux (грубый люкс). Стены из старого кирпича, пэчворк из винтажных тканей, зеркала из старых оконных наличников – примеров вокруг море, только оглянись. В Краснодаре, например, есть знаменитый ресторан «Скотина», 100% отделок и оформления которого – это детали от разобранных старых ферм и брошенных сараев в округе (ресторан, кстати, был назван журналом GQ лучшим провинциальным рестораном 2016 года, и выглядит крайне авантажно). Такой подход получил название апсайклинг – творческая, то есть в значительной степени интеллектуальная, нежели физическая, переработка отслуживших свое вещей, в результате чего создаются новые, часто превосходящие исходник по своим эстетическим и практическим свойствам.

Ну а последнее достижение современной дизайнерской мысли – это circular thinking, то есть круговое мышление, мышление замкнутого цикла. Это не просто отдельные идеи или чисто внешние стилистические проявления – это образ мыслей и образ жизни, в котором нет места отходам, мусору, неоправданному или чрезмерному потреблению, напрасным тратам ресурсов и т.д. Что-то вроде биологической пищевой цепочки, но только по отношению к сырью, материалам и сделанным из них вещам. Каждое звено этой цепи должно базироваться на ресайклинге или апсайклинге предыдущего, ничто не должно пропадать и теряться «по дороге».  И с 2019 года этот дискурс стал встречаться все чаще и чаще – спасибо Грете.

Шедевры с мусорки

Первая задача на этом пути – переработка разнообразных отслуживших свое вещей: мусора, одежды, дерева, железок, посуды. Варианты – бесконечны, фантазия дизайнеров в этом отношении – безгранична.

Если Пит Хайн Эк делает вещи сугубо практичные, кто-то умудряется превратить апсайклинг в акт искусства. У Эка в штаб-квартире в голландском Эйндховене можно увидеть все: от табуреток до кроватей и кухонной мебели, от «диванов» из старых труб до цветов из остатков фетра, от светильников из отходов стекольного производства до кашпо из старых бочек. А вот нью-йоркская художница Сиги Ахль, например, в коллаборации с американской фешн-маркой Eileen Fisher создает из старой одежды интересные настенные панно с завораживающе сложной текстурой: сделаны они в кропотливой технике, напоминающей валяние фетра и дополненной прошивкой нитками. Одежда для этих текстильных панно собирается компанией Eileen Fisher у своих же покупателей: поносили и принесли обратно.

В этой же нише работает множество талантливой молодежи. Например, лучший голландский дизайнер 2019 года Симоне Пост стала известна благодаря своей студенческой работе – коврам из отходов очень известной и популярной в Нидерландах текстильной компании Vlisco. Ее последний проект – это ковры из переработанных кроссовок по заказу Adidas, с которыми связана прекрасная история. Adidas пригласил Симоне изготовить новые ковры для их нового флагманского магазина в Париже, но она углубилась в изучение компании и обнаружила, что кроссовки и вообще вся спортивная обувь – это один из самых экологически вредных продуктов, вообще не поддающийся утилизации, потому что невозможно разделить его на отдельные материалы, а их используется десяток в каждом изделии. Тогда она придумала их измельчить целиком и склеить – во вполне достойные и эстетически привлекательные изделия, к тому же высоко износостойкие. По совокупности заслуг Симоне Пост получила почетное звание «Лучший молодой дизайнер года в Нидерландах 2019».

Также дизайнеры перерабатывают и более сложные по составу и способам утилизации промышленные отходы. Голландцы Studio Drift в рамках эксперимента изготовили несколько зеркал из синтетического обсидана, полученного из химических отходов, которые до этого считались не поддающимися дальнейшей переработке и подлежащими только захораниванию подобно радиоактивным. Российский инженер Дарья Бирюкова и ее студия Mixtura там же в Голландии развивают проект FORZ glaze — глазурь для фарфора, получаемую из пыли от сжигания мусора.

Пластик-нефантастик

Прошли те времена, когда пластик воспринимался как нечто волшебное, как бесшовное платье, и драгоценное, как нефрит или алебастр. Пластик повсюду, его много и даже слишком много, человечество хоронит себя под грудами пластиковых пакетов и упаковок. Дизайнеры встали стеной и вот мы уже видим световые инсталляции из пластиковых пакетов – пока на выставках, но не за горами время, когда они появятся уже в реальных интерьерах. Люстры из пластиковых бутылок уже выпускают много лет.

Высший пилотаж – переплавка всех этих бесконечных флаконов от шампуня и упаковок от бытовой химии в нечто новое и дизайнерское: тазы и ведра, обшивку для фасадов зданий и обложки для книг или блокнотов, цветочные кашпо и оправы для очков. За ромбовидные и шестигранные разноцветные панели для облицовки фасадов, сделанные на сконструированном ими Pretty Plastic Plant, студии Bureau SLA и Overtreders W получили Dutch Design Award 2018. И в том же году как раз табуретки, вазы, бутыли, кашпо, оправы стали результатом проекта по переработке пластика Precious Plastic. Он же был представлен на Голландской неделе дизайна в Эйндховене в виде «открытых мастерских», где любой горожанин мог увидеть, как производимый им мусор превращается в прекрасные оригинальные предметы.

Один из самых успешных в этом отношении дизайнеров – молодой голландец Дирк ван дер Кой, дипломной работой которого в Академии дизайна Эйндховена была как мебель из переработанного пластика внутренностей так называемой белой техники (холодильников, стиральных машин, посудомоек). Его первый стул Endless chair, сделанный из расплавленных белых гранул, которые до этого были никому не нужны и компании, занимавшиеся утилизацией, был готовы отдавать их бесплатно. Ван дер Кой отлично реагирует на внешние стимулы – как только CD-технологии изжили себя, он тут же придумал переливающиеся лампы Fresnel из переработанных CD-дисков.

Также дизайнерская молодежь активно работает над тем, чтобы пластичные отходы можно было переплавлять в интересные и нужные вещи прямо в домашних условиях. Так, из 650 заявок российского этапа конкурса Lexus Design Award 2020 больше половины так или иначе касались темы экологии и охраны окружающей среды, а победила в отборочном туре дизайнер Буляш Тодаева и ее домашний пресс PressPlastic для формирования пластин из бытового пластика – подразумевается, что он может и должен появиться в каждой семье и занять достойное место рядом с кофеваркой и тостером.

Из навоза и веток

Ну и третья насущная тема – это использование натурального, природного сырья, которое до настоящей поры сырьем не считалось. Дизайнер родом из Латвии Сармите Полякова сделала совместно с голландскими учеными пластичный покровный материал из сосновой коры, которая массово идет на выброс при заготовке леса – он еще и пахнет настоящим лесом! Дизайнер Санне Виссер предлагает вить веревки, пояса, украшения из человеческих волос, которые можно рассматривать как дешевое и возобновляемое сырье. Ее проект называется The New Age of Trichology. В талантливых руках Тьерда Венховена опавшие пальмовые листья из южной Индии, которых там море и которые можно только жечь, превращаются в гибкий, прочный и тактильно приятный материал PalmLeather, который подходит для обтяжки мебели и, например, книжных переплетов и обложек блокнотов. Он даже пыльцу тюльпанов учится использовать – уже выделил из тычинок пигмент густого фиолетово-коричневого оттенка. Сейчас работает над тканью из водорослей.

Ярчайшие примеры есть в России и на постсоветском пространстве. Российский дизайнер Таня Репина и ее коллеги из Aotta Studio начали изготовление акустических панелей из ёлочных иголок под брендом EO acoustic. В Украине же в рамках потрясающего проекта Ukraine. Affair with earth дизайнер Юрий Рынтовт изготавливает коллекцию мебели Terra с отделкой из пресованной потрескавшейся земли, бюро Devo Home радует весьма приятным на ощупь искусственным и при этом натуральным «мехом» из волокон конопли, а молодой исследователь Валентин Фречка экспериментирует с бумагой из опавших листьев (проект называется красиво и многозначно – Re-leaf) и уже подписал контракт с украинским «макдональдсом» на изготовление для них экологичной упаковки.

Не проходят дизайнеры мимо мясной промышленности и переработки животных. Некоторое время назад общественность потряс проект Ventri от Studio Billie van Katwijk — невероятные фактуры, мягкие, ворсистые, при этом очень эффектные – из выделанных коровьих желудков, которые до этого отдавались в лучшем случае на корм собакам. Из них дизайнер уже делает сумки, весьма оригинальные и стильные – на вид не скажешь, что из отходов. Дизайнер Шахар Ливне уже изготовил листовой материал, похожий на кожу, только целиком искусственный – из слитой при забое животных крови. Первые образцы материала пошли на вставки в кроссовки, вместо натуральной кожи.

А только что в Швеции был присужден приз лучшему молодому дизайнеру из северных стран, и получила его 29-летняя исландка Валдис Стейнарсдоттир, автор проектов Bioplastic Skin и Just Bones. Первый, «Биопластиковая кожа» – это новый материал для упаковки мясных изделий, по виду и на ощупь совершенно идентичный пластику, но сделанный полностью из отходов мясных туш. Второй, «Просто кости» – это тоже материал, но он похож на керамику и с ним можно работать, как с керамикой, лепя из него посуду или, например, мебель. В составе – пепел костей животных и животного происхождения клей. Сама девушка говорит о своей работе без излишнего пафоса: «В своей работе я фокусируюсь на людях и на том, как сделать лучше жизнь большого числа людей. Мой дизайн – он во много про диалог, я обращаюсь к трудным насущным темам и общественно важным проблемам. У нас, дизайнеров, есть возможность влиять на общество. Мы, в некотором роде, сказочники, которые могут говорить о разных социальных проблемах понятным языком и интересными образами».