Модная лавка. А также стол, стул и секретер

Первые примеры движения модных домов на сопредельные территории «стильных товаров для жизни» относятся еще к концу 1960-х – началу 1970-х, хотя четкого понимания, зачем им это нужно, тогда еще не существовало. Пионером в этом деле был Никола Труссарди, внук основателя компании, который запустил сначала линию ручек и офисных аксессуаров, потом сделал фирменный велосипед, затем переоформил интерьеры лайнеров Alitalia и салон спортивной Alfa Romeo. За прошедшие с тех пор сорок с лишним лет тенденция стала настолько глобальной, что теперь в дни миланского Salone Internazionale del Mobile (Международного мебельного салона) почти в каждом бутике вокруг улицы Монтенаполеоне проходит презентация какого-либо дизайнера, марки или даже отдельного предмета. И только ленивый не запустил в производство собственную «домашнюю коллекцию». 

Модные дома сообщают своим коллекциям мебели и аксессуаров для дома стиль, свойственный их одежде. Например, Армани в Armani Casa не скрывает любви к дальневосточной эстетике: кровати там часто похожи на татами, абажуры сделаны из рисовой бумаги, а палочки для еды встречаются чаще, чем вилки. Симпатизирует Японии и Томас Майер из Bottega Veneta, но у него эти влияния не столь очевидны, зато чувствуется любовь к модному сейчас послевоенному модернизму с его изобретательной простотой и четко видны прообразы основных предметов – складная и дорожная мебель 18-19 веков. Ральф Лорен активно пропагандирует яхтенный и колониальный стили, вещи в духе американского ранчо, а также упражняется на тему американского ар деко 1930-х годов. Fendi Casa отличается здоровым консерватизмом форм и повышенным вниманием к материалам, среди которых преобладают натуральная кожа и лакированное дерево. Чуть менее сдержанная, но не менее элегантная коллекция – у Kenzo Maison, где формы предметов достаточно простые, но находится место и насыщенным краскам, и экзотическим обивкам с оленями и леопардами.
Целый ряд компаний делает упор на ткани и фирменные принты – в русле своей основной специализации. Etro, понятно, обивает кресла фирменными «огурцами». Versace переносит на подушки и покрывала свой знаменитый меандр. Missoni славится зигзагами, полосками и цветами, а также яркой, радостной цветовой гаммой. Hermes украшает ткани, обои, стенные панели своей монограммой в виде буквы H, подковами, силуэтами несущихся всадников и т.д.
О коллекции Hermes, пожалуй, стоит сказать отдельно. Знаменитый французский дом, долгое время ограничивавший свою «домашнюю» линию лишь фарфором и домашним текстилем, три года назад представил полномасштабную коллекцию мебели, тканей, ковров и обоев. Разработана она была известными, профессиональными промышленными дизайнерами – итальянскими патриархами Антонио Читтерио (автором интерьеров Barvikha Hotel&Spa и петербургского W Hotel) и Энцо Мари. Вторую часть – стенные панели и перегородки – доверили разработать архитектурной звезде самого высшего порядка, японскому архитектору Шигеру Бану. Затем модный молодой дизайнер из Франции Филипп Нигро придумал для Hermes серию «дополнительных» предметов вроде приставных столиков с секретной емкостью под столешницей, маленького кресла, банкетки, подставки-вешалки для спальни и т.д. Приглашение таких известных фигур для работы над домашними коллекциями – случай небывалый: обычно этим занимаются собственные дизайн-студии компаний, а «подписывает» коллекцию своим именем главный дизайнер модного дома. Hermes пошел по другому пути – и ознаменовал этим свою особость, свой особый подход, при котором его собственное славное и знаменитое имя усилено славой и популярностью приглашенных дизайнеров, а профессионализм производителя предметов роскоши «суммируется» с профессионализмом специалистов-«интерьерщиков».
Помимо этих популярных и раскрученных домашних коллекций, есть и гораздо менее известные примеры «игры на чужом поле». Но не менее интересные. Сумасшедше яркую постмодернистскую коллекцию для Byblos несколько лет назад разработал мэтр итальянского дизайна Алессандро Мендини. Антонио Маррас весной 2013-го демонстрировал публике ковры-циновки с экспрессивной черно-белой графикой, выполненные по его рисункам в старинной сардинской технике ковроткачества. Тогда же Донателла Версаче добавила к своей вполне утилитарной и коммерческой коллекции Versace Home серию уникальных, авторских и гораздо более дорогих работ американских художников-ремесленников братьев Хаас: их мебель очень отдавала сюрреализмом, а выполнена была авторами вручную из тысяч маленьких латунных шестигранников. Или взять, к примеру, Пола Смита: он очень увлечен дизайном, много лет сам выискивает на блошиных рынках интересные винтажные и антикварные вещи, освежает их фирменными полосатыми обивками и распределяет это «старье» по своим фирменным магазинам. То есть он не изобретает и не производит ничего своего, лишь идеально подбирает вещи в соответствии с собственным вкусом. И сам такой подход, и рекламируемый стиль «потрепанного шика» – очень британские и очень в духе Paul Smith.
Некоторые модные бренды пошли еще дальше и, чтобы внедрить свой фирменный стиль и идеологию марки в подкорку потребителей, открывают фирменные отели. Это и Maison Moschino в Милане, и Missoni Hotels в Эдинбурге и Кувейте, и Armani Hotels&Resorts в Дубае, Милане и Лондоне. Их общая философия как нельзя лучше сформулирована лозунгом Stay with Armani, «Живи с Армани»: пожив в таком отеле, каждый из гостей имеет возможность почувствовать себя в гостях у любимого модельера и проникнуться духом его марки.
И в завершение – главный вопрос: в чем причина такого повсеместного интереса модных домов к интерьерному и мебельному дизайну? Понятно, что, с одной стороны, они расширяют территорию своего влияния. Участие в мероприятиях Миланского мебельного салона включает фэшн-бренды в водоворот интересных и масштабных событий, привлекает в бутики новых людей и поддерживает связь со старыми, а значит – работает на имидж марки и, в конце концов, помогает продавать. Однако это не только маркетинговый ход и стратегия по улучшению имиджа. Все эти мероприятия делают саму область дизайна более модной, светской, более открытой для непосвященных, что для нее, безусловно, неплохо: круг поклонников дизайна, хотя и постоянно растет, но еще не так широк, как хотелось бы. Единственное, о чем плачут в этой связи сторонники и знатоки «истинного» дизайна, того, где форма, по выражению классиков, должна строго следовать функции – о том, что дизайн становится таким же быстросменяемым, сезонным и зачастую поверхностным, что и мода.