Ольга Косырева: "Не нужно замыкаться в дизайне, нужно смотреть вокруг себя!"

http://ru.calameo.com/read/004775971a5bb2dba0e25\
 

– Ольга, вы много пишете, у вас есть собственные колонки в модных журналах и на популярных сайтах. Как вам удается попасть в точку с материалом? 

– Мои колонки востребованы, потому что  я хорошо знаю читательские вкусы. У меня узкая специализация и большой опыт работы в медиаиндустрии (уже более 20 лет), так что я знаю вопрос глубоко, как никто, и выбираю среди тем то, что интересно широкой аудитории неспециалистов, непрофессионалов в области дизайна. Я заметила, что очень мало людей в любых профессиях могут представить себя на месте своего потребителя/заказчика, а я всегда призываю это делать!  Как и в лекциях: если я вижу в аудитории своих постоянных слушателей, то могу говорить на более глубокие, более специальные темы, погружаться в частности, потому что мы с ними на одной волне, они меня уже слушали и прекрасно понимают то, о чем я говорю. Но если я вижу в аудитории новые лица, то стараюсь дать побольше пояснений, отступлений, захватить тему более широко.

– Так и в паре «дизайнер – заказчик»?

– Именно! Дизайнер должен не себя представить на месте клиента, а влезть в шкуру и душу своего клиента, вообразить себя, например,  человеком  лет 45, с его стереотипами, привычками, ритмом жизни и т.д. Дизайнер сродни психологу, это не я придумала. Многие сложности в отношениях дизайнеров с заказчиками возникают из непонимания друг друга, из нежелания стать на позицию другого, высокомерного отношения «сверху» или, наоборот, заискивания, непонимания расстановки баланса сил и заинтересованности – то есть тут психологические проблемы. И в целом в этой области многое определяется психологией: так, люди,  выросшие в советское время, жили в «хрущевках», в тесных квартирах с простой и одинаковой мебелью, неудивительно, что они часто хотят в своем интерьере видеть классические формы, выбирают проекты а-ля Эрмитаж – потому что это всегда было для них недостижимой мечтой. И наоборот, люди, выросшие  в классическом интерьере с антиквариатом, часто стремятся к лаконичности и хотят поселиться в лофте.

– А что еще нужно для крепких отношений с заказчиком? 

– Большую роль в выборе заказчика и работе с ним играет сам дизайнер, ведь не только заказчик выбирает дизайнера, но и дизайнер выбирает заказчика. Он должен решить, подходит ему этот клиент или нет, сработается он с ним или нет. Если с самого начала нет общего языка – лучше не продолжать. Это вам любой опытный дизайнер скажет. Ничего хорошего не выйдет. Можно конечно «продавить» свое мнение, воздействовать авторитетом, но результат будет не тот.

Есть у меня история на эту тему. В прошлом году в Москву приезжали итальянские дизайнеры из студии Lazzarini Pickering – римское бюро, которое существует более 30 лет. Два немолодых джентльмена из этой студии читали лекцию, и по окончании им задали вопрос из зала: «Если заказчику не нравится ваше предложение, он его не принимает, то что вы делаете?»  У итальянских гостей было замешательство.  Они долго совещались и сказали:  «Это весьма странный вопрос,  потому что мы не понимаем, как такое может случиться, что заказчику не нравится наша идея. Мы же не на улице с ним встретились, и не делаем ему абстрактное предложение. Прежде, чем мы согласились с ним работать, мы долго беседовали, узнавали его как человека, его пожелания, представления о будущем жилье и прочее.  И встречались не один раз». Дизайнер – профессионал, и он лидер в этой паре. Заказчик же порой не понимает, что он хочет, у него может не быть опыта самостоятельного обустройства или строительства жилья, он заведомо меньше знает, чем дизайнер. Поэтому дизайнеру нужно выяснить ситуацию, исходные данные, мировоззрение, видение будущего дома и дать лучшее решение, учитывая все составляющие жизни заказчика.

– Хочу спросить про ваших любимых мировых дизайнеров? На кого ориентироваться? 

Очень сложно выделить кого-то одного, многих люблю за их работы, многих – потому что знакома, общалась и нахожусь под обаянием их личности. Например, Патрисия Уркиола – прекрасная  женщина, очень харизматичная и энергичная. Она испанка, давно живущая в Италии. Замечательный дизайнер, всегда смотрит вперед, задает тренды.  У нее тонкое обращение с цветом, я считаю, она один из самых сильных колористов в современном дизайне. В ее предметах есть мягкость и подход, который  выдает в этих вещах автора-женщину, и это их «очеловечивает», а сейчас это интересно, потому что в жизни слишком много функционализма, рационализма, технологий – не хватает эмоциональности.

Очень люблю голландца Марселя Вандерса, пусть его популярность уже не на пике, но его работы всегда эффектны, притягательны, интересны. Хотя внешне он напоминает больше шоумена, на самом деле он очень глубокий человек, философ в дизайне.

Еще отмечу испанца Хайме Айона, чей дизайн я до недавнего времени недооценивала: мне казалось, что  он слишком детский, фантазийный, слишком сильно в нем игровое начало. Но сейчас его работы выглядят крайне актуально, они прямо в точку, на гребне волны. Широко прогремела пара его проектов на Миланском мебельном салоне в этом году, причем он работал не с авангардными мебельными брендами, а с достаточно консервативными, и сумел полностью обновить им имидж. Осовременил их, вдохнул новую жизнь.

Отдельно отмечу  голландских дизайнеров. Это своя дизайнерская школа, у них иной образ мысли. Они привыкли к экономичному использованию ресурсов, к работе с вторичным материалом и  мыслят небанально. Сегодня они находятся на передовой дизайна. Например, Пит Хайн Ек, который еще 25 лет назад стал работать со старой древесиной и металлом, и сделал эстетику облезлости и обшарпанности модной. Дирк ван дер Кой – вчерашний студент, который пять лет назад окончил академию дизайна, а сегодня уже известен всему миру: первый его стул из вторично переработанного пластика от отправленной на свалку бытовой техники попал сразу в несколько музеев дизайна. Лекс Потт прославился своими экспериментами с патинированием металла, дающими очень свежие, непривычные фактуры и позволяющими вещам «жить», изменяться с течением времени. Drift Studio – авторы нашумевшей и очень популярной люстры из живых одуванчиков, пушинки которых пересажены и приклеены на светодиоды. Они делают не массовый продукт, а инсталляции и арт-дизайн. Они выходят за границы привычного и тем самым двигают дизайн вперед.

– У нас в Иркутске достаточно большое дизайнерское сообщество, но мы живем далеко от центра мирового  дизайна. Несколько лайфхаков, как быть в теме и держать нос по ветру?

– Я считаю, что есть три вещи, которые дизайнерам всегда помогут. Первое – это посещение международных  дизайнерских выставок. Обдуманное и подготовленное. С одной стороны, не нужно стремиться ездить на все существующие – это бессмысленно, дорого и займет полжизни.  Достаточно один раз в два-три года выбираться на iSaloni в Милан, а дальше выбирать, что тебе близко и нужно для твоих работ: если нравится декор, то ездить один раз в два-три года в Париж на Maison et Object, если нужен авангард и «честный дизайн», то можно в Голландию, Бельгию. А если близок скандинавский дизайн, то имеет смысл посетить стокгольмскую неделю дизайна, выставку мебели и света в Стокгольме.

Второе – постоянно мониторить Instagram  и Pinterest, изучать и следить за всем, что происходит в этом мире. Практически все дизайнеры, дизайнерские компании и интерьерные журналы/порталы с оригинальным контентом там есть. Instagram – информативный, а Pinterest  больше для вдохновения.  

Ну и третий совет: не нужно замыкаться в дизайне, нужно смотреть вокруг себя. Изучать современное искусство – нравится или не нравится, но делать это необходимо! Хотя бы виртуально отслеживать, а когда есть возможность  посетить – обязательно посещать, в любых городах и странах мира. Это развивает, расширяет фантазию и мировоззрение.

Отдельно настаиваю и без этого никуда: изучайте своих предшественников в дизайне и историю дизайна в целом!  У нас никто не знает даже главных западных дизайнеров и декораторов  ХХ века, а там есть десяток имен, которые надо знать как «отче наш». Это знание позволяет, глядя на современный интерьер, уметь сказать, откуда «ноги растут», где корни.  Сейчас многие вдохновляются вторичными интерьерами, берут за образец интерьеры современных авторов, чьи работы построены уже на чьей-то идее. Знать, что было «до» – это и есть образованность. Это сложно, этому не учили в вузах, но надо искать источники, книги читать  – сейчас все это доступно.

– Какие вещи всегда будут актуальны?

– Однозначно – натуральные и «подлинные» материалы: дерево, мрамор, стекло и фарфор, настоящий металл, не имитация, не покраска под металл, а чугун, сталь, латунь, бронза и т.д. Ничего нового в этом отношении не изобретено, вопрос всегда – в каком контексте что используется. Вот, например, сейчас самый модный предмет мебели – это диван в бирюзовом, темно-синем или темно-зеленом бархате. И это реально вещь, которая никогда не выйдет из моды. У Тургенева в усадьбе был темно-зеленый бархатный  диван. Эпохи сменились, а диван остался. Или паркет «елочкой» – нам такой до боли родной, такой знакомый, даже кажущийся чрезмерно простым, избитым. Во всем мире его называют «французской елочкой» – он лежал всегда в дворцах и усадьбах. В Советском Союзе его упростили и стандартизировали, но он жив и по-прежнему актуален. Вещи подлинные и качественные – всегда в тренде.

– А что вы считаете моветоном в интерьере? 

– Серьезный моветон – несоответствие экстерьера интерьеру. Нужно уметь исходить из пространства, которое тебе дано – это отправная точка. А у нас доходит до курьезов: панельный дом, а внутри барокко; потолок 2,60 м, а внутри – «Эрмитаж» (там, отмечу, в парадных залах потолки выше семи метров). Когда я вижу заголовок в журнале: «Классика в однушечке» – я дальше не читаю. Потому что это не просто дурной тон, это непрофессионализм и не имеет права на существование. Архитекторы во все времена шли от общего к частному, проектировали здания, а потом проектировали в них интерьер и мебель специально для этого интерьера – если опережали свое время и не могли найти соответствующих предметов. Так делали и Гауди, и Федор Шехтель, и Людвиг Мис ван дер Роэ, и Эйлин Грей. И это правильно. Да что там ХХ век! Микеланджело проектировал мебель, чтобы она была под стать его архитектуре. Фасад определяет интерьер – это закон.

А вторая печаль – когда в принципе интерьер старается казаться тем, чем он не является: «Денег нет, но у нас тут Эрмитаж». Поэтому все страшно дешевое, пластмассовое и фальшивое. Это одно из главных отличий западного  интерьера от российского: если вы видите ложные потолки, ложные карнизы, фальшпанели, натяжной потолок, гипсокартон – то это всегда российский интерьер, на западе это не используют уже лет сто. Фейки не популярны ни в какой области. Все хотят чего-то подлинного и настоящего. Я однажды в Подмосковье на 40 сотках видела копию Елагинского дворца, построенного Александром I для своей матери – это уже не дурной тон, это не профессионально и не практично, и с любой стороны не хорошо.  К сожалению, таких примеров много.  Но, к счастью, осознание, что так быть не должно, постепенно приходит.

Истоки лежат, конечно, в истории нашей страны. Для многих из нас дворцы – единственный образец  достойного жилья, других нет перед глазами: Эрмитаж, Кусково, старые дворянские усадьбы, которые теперь стали музеями. А вот квартиры московской интеллигенции советского времени видели немногие, и именно там были антиквариат, паркет, высокие потолки, большие окна, лепные карнизы и розетки, дубовые двери с раскладками – то есть классические формы в их изначальном виде. И такие интерьеры, к сожалению, примером не стали, по причине их недоступности и непубличности. Но ведь никто не задумывается, что в «эрмитажах» цари не жили, у них были другие усадьбы для повседневной жизни, или отдельные комнаты, которые совершенно не похожи на дворцы. Потому что в жилье важна камерность, нужен другой масштаб. Да и мы не в XIX веке живем. Как можно ездить на порше и жить в Эрмитаже – я ума не приложу. Поэтому так рада встречать единомышленников среди дизайнеров в разных регионах, которые это тоже понимают. А понимают – значит, транслируют эту точку зрения дальше, распространяют ее. И это главное сейчас: образовываться самим и образовывать других. Чтобы не было у нас эрмитажей в панельных девятиэтажках и повсеместных лофтов в совершенно не предназначенных для этого помещениях.