Дизайн 1990-х годов: каким он был и кто его создавал

СПИКЕРЫ

Ольга Косырева, дизайн-критик, лектор и журналист. Эксперт в области дизайна, дизайн-промоутер, а также дизайн-критик, журналист и редактор с 20-летним опытом работы в популярных, специализированных и деловых изданиях.

Елена Архипова, архитектор, основатель ARCHISTUDIO. В начале 1990-х годов работала в Industrial Design Studio в Болонье, но в 1994 году вернулась в Россию, где стала представителем первоклассных итальянских фабрик Cassina, Poltrona Frau, Missoni Home, Nemo, Contardi, Agape и др.

Дмитрий Позаренко, архитектор. В 1992-м году окончил факультет Промышленного дизайна в УралГАХА в Екатеринбурге, с 1993 года занимался архитектурным и интерьерным проектированием и реализацией объектов жилого и общественного назначения.

Елена Гордина, дизайнер, архитектор. Окончила МАрхИ, в середине 1990-х годов работала ведущим архитектором АСК Домион, занималась проектированием жилых и общественных пространств.

Российский дизайн 1990-х. Каким он был?

Елена Архипова: В 1987 году я защитила диплом в МАрхИ, факультет «Жилые и общественные здания», после чего наотрез отказалась идти по распределению в Моспроект. Тогда единственным способом увидеть быстрое воплощение своих проектных идей, был дизайн и сценография первых массовых праздников. Поэтому первая запись в моей трудовой книжке – «Главный художник и сценограф декораций на Красной площади в День города».

Потом мне посчастливилось уехать в Италию и найти работу в Industrial Design Studio Rino Dal Monte, в котором очень плотно занимались интерьерами, а основатель проектировал мебель для фабрик. Дизайнером, который помогал ему в этом в течении следующих пяти лет, была я: на разработанных мною моделях стояло мое имя. И в начале 1990-х на нескольких стендах итальянских производителей Миланского мебельного салона впервые выставлялись модели, печатались каталоги с соавтором из России. Когда мои рисунки и работы увидел Альдо Чибич, он предложил мне работу в его студии в Милане, но я уехала из Италии из-за страшной ностальгии и вернулась в Россию в 1994 году – мне было уже 32 года. За плечами у меня был большой опыт реального проектирования, и я собиралась продолжить работать архитектором.

Я начала с того, что устроила первую постперестроечную выставку икон дизайна под названием «Классика современного дизайна» в Белом зале родного МАрхИ. Там, где несколькими годами ранее, я с сокурсниками защищала свой диплом, теперь стояла мебель по проектам Ле Корбюзье, Чарльза Имса, Сааринена, Миса ван дер Роэ и в отдельной зоне – несколько моих моделей.

Но в том же году итальянская Ассоциация промышленного дизайна (итал. Associazione per il Disegno Industriale), ADI открыла офис в Москве и предложила мне стать представителем нескольких брендов, задающих моду в мире дизайна.

Тогда же, на выставке «Мебель-1994», ко мне подошли интересные молодые люди, архитекторы основанного в 1991 году Андреем Рудаковым бюро «2Р Студия». Они стали говорить: «О, мы знаем, это Филипп Старк, а вот это FIAM Italia». Я была в изумлении, потому что до того времени казалась себе белой вороной – вокруг меня бушевала безвкусица.

Ольга Косырева: Дизайн интерьеров в 1990-х был очень архитектурным: речь шла, в первую очередь, о строительстве пространства, создании крупных форм, и всегда чувствовался недостаток декора, цвета, орнамента – всего того, что архитекторы до сих пор часто считают ненужным или незначительным, или в принципе не умеют с этим работать. Причина такой ситуации – в том, что дизайнеры среды, которые обучались в Мухинском училище и Строгановке, были далеки от реалий жизни и понимания потребностей владельцев домов и квартир. А дизайном интерьера по большей части занимались архитекторы, выпускники МАрхИ.

Дмитрий Позаренко: 1990-е – это время первых ремонтов, дикое и необузданное. В основном, заказчики сами воплощали свои идеи, а если и нанимали дизайнера, он был кем-то вроде пособника: молча соглашался на любые безумства. Мыслили они преимущественно «лубочно», совсем не по-дизайнерски, и получалось откровенно плохо. После этого Россию накрыла вторая волна ремонтов: дизайнеры начали воплощать свои идеи. К сожалению, и это время было ужасным, потому что никто толком не знал, как сделать хороший интерьер, не понимал, что хорошо, а что плохо. Вторая попытка тоже закончилась провалом. Но после третья волна ремонтов: дизайнеры выросли, стали более образованными, дизайнерские идеи стали цениться, а заказчики начали доверять дизайнерам. Важное отличие от второй волны было еще и в том, что к дизайнерам стали относиться дифференцированно: теперь в объявлениях писали «Сантехника, паркет, дизайн».

Елена Гордина: Он был лучше современного, потому что в дизайн интерьеров шли люди, окончившие МАрхИ и успевшие поработать в крупных проектных организациях. Свободы тоже было больше: опыта в создании интерьера у заказчиков было меньше, и они доверяли архитектору. Конечно, большинство людей жили в панельных домах в приблизительно одинаково обставленных квартирах, но в то же время были люди, которые выкупали большие коммунальные квартиры и обращались в профессиональные бюро, чтобы заказать архитектурно-дизайнерский проект.

Так как при объединении квартир, превращении их в более открытые пространства, часто возникали конструктивные вопросы, первым к работе приступал конструктор: он первым выезжал на объект. Во главе бюро, как правило, стояли выпускники МАрхИ или Строгановки. Именно под его началом рождались непростые и ответственные проекты перепланировки коммунальных квартир – получалось очень красиво. Главный дизайнер или архитектор задавал направление общего стиля, но фактически все сотрудники имели очень высокий уровень художественной и архитектурной подготовки, поэтому свобода творчества была всегда у каждого. За проект от переговоров до авторского надзора отвечал один человек – ведущий архитектор, в команде с которым обязательно работал дизайнер.

Кто занимался дизайном в 1990-х годах в России

Елена Архипова: Интерьерный дизайн в 1990-х годах в России находился в зачаточном состоянии, но интересные личности были и тогда. В 1994 году основатель «2Р Студия» Андрей Рудаков предложил мне стать соучредителем его бюро. На нас сыпались заказы на проектирование банков, частных интерьеров. Рудаков продолжал набирать на работу молодых архитекторов, всего их было 75, в том числе Юрий Григорян, в последствии открывший студию «Меганом», покойная Александра Павлова (Капля), Татьяна Дмитриева, Катерина Григорьева, Павел Осипов и другие. Они использовали в интерьерах абсолютно современные и минималистические, европейского уровня, мебель, свет и строительные материалы. Кроме того, это была единственная студия, где использовали не только рендеринги и фотографии, но и видеофильмы – ни в России, ни в Европе я ни у кого не видела ничего подобного.

Я рада, что имею непосредственное отношение к реализации знаменитого проекта студии «Arch 4» c Алексеем Козырем, Иваном Чувелевым и Натальи Лобановой. Я хорошо помню, как мы сидели в Милане в моей студии на Корсо Комо и обсуждали, как реализовать ставшую потом сенсацией «Самолетную квартиру», в деталях. Самое интересное, что когда я рассказывала об этом проекте кому-то из фабрикантов – я занималась поиском поставщиков для этого проекта, – они удивлялись, как такая молодая страна способна заявить о себе настолько громко. Речь ведь шла не о классическом проекте, а о рискованном и ироничном.

Мне всегда нравилось творчество архитектора Эдуарда Забуги, в середине 90-х, в пространстве новой России была запущена полноценная коллекция отечественной мебели по его проекту, основанной на российских технологиях и российских материалах. Не имя возможности возводить архитектурные объекты, он проектировал мебель и интерьеры по законам архитектуры. Я видела в этом гармонию, которой так не хватало российскому дизайну 1990-х годов.

С начала 1990-х прошло только 27 лет, но кажется, будто я говорю о времени полувековой давности – настолько сильно все изменилось. Тогда я не могла ощутить масштаб этих перемен: когда живешь в моменте и работаешь с утра до поздней ночи, замечать происходящее в масштабе не получается. Для России новое время – это время возможностей. С нашими талантами и уникальной способностью мгновенно перенимать знания российскому дизайну гарантировано большое будущее.

Ольга Косырева: Интересные проекты с собственным лицом делали молодые на тот момент архитекторы Алексей Козырь, Наталия Лобанова и Иван Чувилев. Их совместная «Самолетная квартира» – безусловный шедевр в своем роде. Другого характера интерьеры выходили из-под карандаша Михаила Филиппова, архитектора-визионера, классициста, выходца из Петербургской академии художеств. Его квартиры напоминали о Древнем Риме, о Возрождении, Палладио и архитектурных утопиях Пиранези.

Очень было известно МАО, Московское архитектурное общество – это, практически, были главные на тот момент люди в области частных интерьеров. Собственное лицо было у каждого из них, независимо от стилистики, которая была им свойственна. Дмитрий Величкин и Николай Голованов работали в духе эклектики конца XIX века, изобретая эклектику конца XX, время от времени подражали ар нуво. Левон Айрапетов и Павел Романов увлекались деконструктивизмом, если говорить в архитектурных терминах. Много и интересно работал с деревом Эдуард Забуга, его интерьеры были брутальными и мощными.

Было несколько художников, которые сумели войти в этот мир практических решений. Это, в первую очередь, Альбина Назимова, вдова Влада Листьева и художник-реставратор по профессии. Интерьеры, похоже, были ее призванием. Она выделялась каким-то особенным нездешним вкусом и редкой трезвостью в практическом отношении, редким пониманием ситуации. Она умела не угождать заказчикам, а вести их за собой. И успешно, в общем, работает до сих пор, хотя вокруг выросли толпы конкурентов.

Очень выделялись из общей массы те немногие молодые дизайнеры, которые смогли отучиться за границей. Из первых я бы назвала Веронику Блумгрен, которая училась в Швеции и в конце 1990-х приехала в Россию, начала здесь делать совершенно другие интерьеры: очень декоративные, в непривычных цветах, с непривычным подбором предметов мебели и света.

Елена Гордина: Помимо базового образования, дизайнеры имели практику работы в крупном бюро. Более того, еще только поступая в художественный ВУЗ, они уже прекрасно умели рисовать (иначе не сдать вступительные экзамены), и знали основы. На протяжении пяти лет они только оттачивали свои знания, погружаясь в историю искусств, изучая проектирование и другие технические предметы. Это не имеет ничего общего с теми краткосрочными курсами, мастер-классами и тренингами, которые сегодня множатся с каждым днем.

Разумеется, были и любители, но их работы никто и никогда не видел – ни один профессиональный журнал не взялся бы их публиковать. На всю Москву был, пожалуй, один только Владимир Фуражкин – действительно талантливый дизайнер и архитектор, который не имел специального образования, но обладал огромным упорством и делал очень достойные объекты. Сейчас все наоборот: из ста дизайнеров только у трех-пяти есть фундаментальное образование.

Журналы о дизайне интерьеров в 1990-х годах

Елена Архипова: В середине 1990-х, после моей выставки «Классика современного дизайна» ко мне обратилась Ксения Махненко из журнала «Домовой» издательского дома «Коммерсантъ». Именно в «Домовом» публиковались мои первые на территории бывшего Советского Союза репортажи с Миланского мебельного салона, я привозила с собой диапозитивы и слайды и рассказывала про новинки Cassina, Kartell, B&B Italy и Poltrona Frau, к которым тогда не имела никакого отношения. Это было одно из первых изданий, «разговаривающих» на тему дизайна с широкой аудиторией. Я писала и оформляла материалы своими рисунками и получались образовательные материалы в духе «Все о дверях» и «Все об окнах». Я просто пыталась рассказать азы, рассказать о дизайне массовому читателю – ни одно издательство не делало ничего подобного.

Кроме того, в 1990-е уже существовал журнал «Проект Россия» (главный редактор – арх. Барт Голдхорн). Он одним из первых опубликовал проект «Самолетной квартиры», и мы вместе проводили первый открытый дизайнерский конкурс в России – «Лампы для России».

Ольга Косырева: Журналы, посвященные дизайну интерьеров и частной архитектуре, появились в России в середине 1990-х годов. Это «Частная архитектура» (сейчас не издается), Salon Interior (если не ошибаюсь, издается с 1995 года), Maison Francois, который превратился потом в «Мезонин» и издавался под этим именем лет двадцать, до самого недавнего времени. С конца 1990-х выходят «Идеи вашего дома», «Современный дом». Был также очень популярен журнал «Мир&Дом», который прекратил свое существование в начале нулевых. Только надо понимать вот что: это не были журналы для дизайнеров. Это были популярные издания для широкой публики, пишущие о дизайне и показывающие работы дизайнеров. Специализированных изданий для дизайнеров в России не было, нет и, видимо, уже не будет. Порталы появляются только сейчас – ваш, например.

Дмитрий Позаренко: Сейчас есть интернет, и все дизайнеры сегодняшнего дня могут использовать этот ресурс. Раньше было не так: все, вроде бы, были учеными, но ни опыта, ни насмотренности не было. Профессиональные издания доставали преимущественно за границей: из каждой зарубежной поездки дизайнер или архитектор привозил кучу периодики грузом до 25 кг, и постепенно обрастал собственной библиотекой. И все равно, это было совсем не то, что сейчас: эта библиотека не давала доступ ко всему, в отличии от интернета, и это большущая разница. Поэтому дизайн сейчас развивается так активно: мировой опыт больше не ускользает.

Елена Гордина: Первые журналы о дизайне были тоненькими, но интересными. В Salon Interior, например, публиковали такие решения, которые до сих пор не потеряли актуальности. В каждом номере был заявлен «хит», и все с нетерпением ждали очередной выпуск журнала, чтобы увидеть этот хит — это был настоящий праздник. Архитекторы предлагали очень небанальные и каждый раз разные решения, которые потом долго обсуждали в профессиональной среде, – это было очень интересно. Наверное, какая-то конкуренция на тот момент и существовала, но никто о ней не думал – было совершенно нормальным показать заказчику выдающийся интерьер из журнала с предложением сделать что-то похожее. Сейчас это невозможно: никто не делает по настоящему интересных проектов, на которые хочется равняться. Их просто перестали заказывать и согласовывать клиенты, видя примитив вокруг и равняясь на него.