Гений места

ТЕКСТ ОЛЬГА КОСЫРЕВА 

ФОТО ELENA PIROGOVA

Опубликовано в журнале InStyle Man осенью 2013 г.

Спросите Гугл, кто такой Клаудио Сильвестрин, и он сразу разложит вам все по полочкам: в 1990-2000-е одел в песчаник 25 фирменных бутиков Giorgio Armani по всему миру, включая Москву; в 2006-м впечатлил Лондон белым параллелепипедом на крыше бывшего цеха в Айлингтоне, где расположилась частная художественная галерея Виктории Миро; в 2013-м оформил суперпопулярный прямо с момента открытия ресторан Oblix на 32-м этаже самого высокого здания Европы – башни Shard в Лондоне. Но чтобы узнать, какой он, этот знаменитый архитектор, вам, возможно хватит одной истории. Когда Клаудио было пять лет, он очень-очень хотел поехать в гости к бабушке, в другой город. Но мама сказала: «Я не поеду». И тогда он сказал: «Я поеду один». Сказал – и сделал: нашел автобус, номер которого помнил по предыдущим поездкам, сел и через пять часов вышел на автобусной станции, где его уже поджидали встревоженные родственники. Этот с детства железный характер и сделал из него того, кого весь мир теперь знает как «короля минимализма».

«Если вы не знаете, что такое страх, – подчеркнуто тихо, размеренно говорит Сильвестрин, – вы не боитесь, вы просто идете вперед и все. Я никогда не испытывал таких сомнений, знаете, когда люди жалуются, что что-то трудно, требует много усилий, утомительно. Если у вас есть энтузиазм, вы просто идете и делаете».  Именно так когда-то решил молодой двадцатилетний миланец – и переехал одним махом в Лондон. Было ли трудно? Отшучивается: «Давно было, уже и не помню!» Но потом становится серьезным: «Лондон – это город возможностей. Если у вас есть талант, то здесь есть возможность его реализовать. В Италии все подчинено разным лобби, общество гораздо более закрытое, кастовое, развита семейственность. Это очень странный, консервативный способ вести дела: когда смотрят не на то, что ты из себя представляешь, а на то, из какой ты семьи, кто стоит за тобой и т.д. Если, к примеру, ваш дядя владеет крупной мебельной компанией типа Poltrona Frau – перед вами открываются все двери. Пробиться там только благодаря своим собственным способностям вы не сможете».

Парень не прогадал. Союз итальянца с Англией получился действительно очень успешным. Италия дала ему врожденное понимание красоты, гармонии, а также энтузиазм, гибкость ума, богатое воображение, креативность – все это национальные характеристики итальянцев. «Это у нас в крови, этому не учат в школе, понимаете?» – горячится холодный минималист. Англия обеспечила его архитектуре блестящий менеджмент, научила расчету, выдержке, рассудительности. Теперь он проектирует по всему миру, уважаем и на старой родине, и на новой, и живет не просто на две страны – живет в таком маленьком большом мире. «Мы все много путешествуем, постоянно движемся. Я на прошлой неделе был в Америке, послезавтра лечу в Гонконг. Лондон для меня – это не место, где я окопался и сижу, это просто центр моей вселенной, база, откуда я езжу по всему миру. Так что «деревня» вокруг для меня не очень важна. Важен сам дом, мой офис и аэропорт. А лондонский City Airport находится в 20 минутах отсюда, что довольно удобно».

Квартира Клаудио расположена в новом доме в модном восточном Лондоне, в районе Шордич. Разговариваем мы, сидя на диване его собственного дизайна, попивая эспрессо, сваренное разработанной им кофеваркой, и изучая устройство этой его квартиры, спроектированной, разумеется, им самим.

Она одновременно простая и сложная. Простая – потому что в ее основе прямоугольник, внутренних стен в ней мало, вещей еще меньше, картин – одна, и та вся белая, да еще одна фотография, а декором служат сами поверхности из дуба и камня. Сложная – потому что коробка оказывается с секретом: вертикальные секции шкафов выезжают, стена поворачивается на 90 градусов, являя миру телевизор, а в расщелине у лестницы вы обнаруживаете закуток с умывальником. Куда вы идете от двери, что вы видите, когда сидите на диване или за столом, как вы взаимодействуете с другими людьми в этом пространстве – все продумано и придумано за вас. Хотя за кого это «за вас»? Этот дом, конечно, не подразумевает гостей. Здесь живут архитектор, жена архитектора, тоже его коллега по цеху, и сын архитектора, не исключено, что будущий продолжатель семейной династии – от такого папаши далеко не укатишься, будь ты хоть каким яблочком. Сына, кстати, зовут Джотто. Ему четыре, он вовсю учит китайский, и папа верит, что мальчишка будет достоин своего звучного имени. «Может, великим художником он не станет, но великим человеком – точно».

Жена Клаудио, Джулиана, во время всего нашего разговора работает в кабинете на антресоли – и одновременно участвует в нашем разговоре. Мы время от времени повышаем голоса и обращаемся к ней в жанре: «Эй, вы там, наверху!» Например, когда я припоминаю ему фразу из нашей с ним предыдущей беседы: «В каждом доме, который я построил для клиента, 49 процентов – от хозяина и 51 – от меня, Сильвестрина». А когда клиент – твоя семья, то как распределяются роли, спрашиваю я. «Джулиана, что бы ты сказала? 51 процент меня и 49 тебя? Или поровну?» С небес раздается: «Нет, на 100 процентов ты!» Сильвестрин протестует: «Она просто очень вежливая». В общем, потом жена все-таки признается, что идея планировки была совместная, она лично предложила сделать невысокую перегородку между кухней и столовой-гостиной. «Так что на 99 процентов он и на 1 процент – я», - со смехом заключает Джулиана.

Еще одна особенность, даже странность этой квартиры – это свет. Огромные окна высотой в два этажа полностью закрыты белыми экранами, которые никогда не поднимаются. Темнее внутри от них не становится, но солнечный свет они рассеивают, приглушают. Это тоже часть архитектуры – ведь в минимализме важно все, вплоть до того, как падают и двигаются тени.  «Вид из окна здесь никакой – просто дома, - говорит Клаудио. – Вот были бы горы или море, тогда другое дело. Хотя в целом то, что я вижу, не оказывает на меня большого влияния. Я стараюсь не реагировать на внешние раздражители и не позволяю окружающему вмешиваться, влиять на меня. Неважно, солнце на улице или дождь, я останусь таким же. Я невозмутим, как слон. Все и сейчас так же, как тогда, когда я хотел увидеть бабушку, а мне говорили, что мы не можем поехать. Ок, я сам поеду».

«Джулиана, вам легко живется со слоном?»

Она отвечает очень серьезно: «Я не знаю, если честно. Я думаю, что мы дополняем друг друга. И мы идем по жизни рядом. Сейчас это легко и прекрасно».

Он же продолжает шутить: «Она не хочет этого сказать прямо, но ей просто нравятся слоны».