Наша Европа: путешествие в Калининград

Местные ласково называют его Кёнигом или Кёником, как будто постоянно намекая, что он, этот балтийский город – нерусских, ненашенских, да ещё и королевских кровей. А также по-свойски именуют его Каликом. Эта часть Восточной Пруссии и сам город Кенигсберг стали советскими только в 1944-м, и в России нет другого места, настолько же чужого, не привычного нашему глазу. «Для приезжих мы как другой мир, как кусочек Европы – по архитектуре зданий, по каким-то деталям городского устройства, по эстетике улиц, парков, дорог. Вроде Россия, а вроде и нет», – так говорит Вадим Щербич, молодой предприниматель, который приехал сюда мальчишкой с родителями, а теперь утверждает, что не променяет это маленькое королевство ни на какие большие.

Калининград – действительно уникальный уголок России, где нет ничего русского, все бывшее немецкое. Вместо церквей с луковками и маковками здесь кирхи, вместо богоматери – мадонны, вместо белого камня Москвы или Пскова здесь красный кирпич, а вместо железа на крышах исторических зданий – красная черепица. Автомобильные дороги в городе уже заасфальтированы, но даже в ближайших окрестностях легко можно выехать на булыжную мостовую, разбегающуюся под колесами машины красивыми полукружьями-фестонами. Надписи на исторических зданиях – на латыни и готическим шрифтом, а не вязью. И у каждой улицы, у каждого района, церкви, поселка или местечка в Калининградской области есть свое второе, неофициальное имя. Ленинский проспект – это кенигсбергская Штайндамм, улица Комсомольская – бывшая Луизен-аллее, а нынешняя Инженерная – это Вальпургисштрассе, названная в честь Вальпургиевой ночи. После присоединения Восточной Пруссии к СССР даже имена немецких композиторов были преданы анафеме: улица Баха переименована в улицу Георгия Димитрова, улица Бетховена – в улицу Кирова, Брамса – в улицу Жданова, Гайдна – в Серафимовича, Гете – в Пушкина, Листа – в Шота Руставели, Моцарта – в Репина, Штрауса – в улицу Римского-Корсакова. Каким-то чудом уцелели улицы Генделя и Вагнера (который был любимым композитором Гитлера!), а также Шиллера. Городам тоже не повезло: известный по учебникам истории Тильзит зовется Советском, а старинный морской порт Пиллау – Балтийском.

Но как ни назови, все равно в руинах старой кладки и среди опадающей лепнины чувствуется особая эстетика, видны следы былой красоты. Поэтому, конечно, главное, что хочется увидеть и почувствовать в Калининграде – это дух довоенной эпохи, дух немецкого города с семивековой историей. Для чего нужно гулять по городу, заходить в старые кирхи, углубиться в улицы исторического центра: Кутузова, Огарева, Карла Маркса, проспектам Победы и Мира. Все они находятся в живописном районе, бывшем Амалиенау, престижном и сто лет назад, и теперь. Даже современные особняки в нем похожи на романтичные средневековые замки, а пересекающие его улицы Лесопарковая и Каштановая аллея воссоздают в этом месте дух довоенного кенигсбергского предместья.

Остановиться можно в немецком особняке начала ХХ века – там теперь отель «Чайка», претендующий на совмещение исторической атмосферы с современным комфортом. Другая дама «с прошлым» – это краснокирпичная гостиница Москва на том же Проспекте Мира: бывшая штаб-квартира страховой фирмы Nordstern («Северная звезда») на Хуфен-аллее, она занимает здание-памятник архитектуры 1930-х годов. Смесь ар деко с функционализмом, разбавленная в 1960-е годы не модным уже в столицах, но еще востребованным в провинции сталинским классицизмом. В ней жили партийные деятели и военачальники, снимались фильмы про войну, останавливались кинозвезды – включая Любовь Орлову. И хотя внутри мало что сохранилось, немецкий «орнунг» проглядывает еще сквозь евроремонт.

И как короля играет свита, так и город, конечно, не существует без людей. В этом смысле Калининград отнюдь не безлик и не старомоден, в нем достаточно молодой энергии и прогрессивно мыслящих людей, видящих его как город с будущим, а не только с прошлым. Они открыли в своем Кёниге множество маленьких интересных бизнесов, основали ряд необычных частных инициатив – и изобретательно развлекают, просвещают и кормят калининградцев и гостей. Например, президент Международного музыкального фестиваля «Калининград Сити Джаз», бизнесмен и ресторатор Владимир Кацман открыл пару лет назад джаз-клуб с первым в городе гастропабом под названием «Лондон» и первым стал угощать фалафелем, хумусом, митболами, а также фиш-энд-чипс и английскими и шотландскими паями. Екатерина Коваленко и Марс Бахтияров основали мастерскую плова «Пряности и папа» и предлагают услугу по приготовлению плова на выезде – такой поп-ап-ресторан одного блюда, который приезжает, куда позовут. Чаще всего зовут на природу, в какие-нибудь живописные места в окрестностях, которых тут миллион. А Вадим Щербич, которого я выше цитировала, сначала открыл в Калининграде магазин напольных покрытий в экостиле, потом собрал коллекцию старинных, раритетных велосипедов – и иногда сажает на них друзей и знакомых и отправляет «погулять» на улицы города, радуя народ нелепыми на современный взгляд агрегатами. В прошлом году благодаря Щербичу в Калининграде возникла такая новая вещь как фуд-трак – передвижной прилавок с едой, еда на колёсах. Вадим отреставрировал и пустил по городу Coffeebus – смешной глазастый фольксваген 1978 года выпуска, где мелют и варят кофейные зерна из Кении, Коста-Рики, Сальвадора, Колумбии, Эфиопии и еще полдюжины стран. В апреле 2016-го он же открывает Bus Station, «автостанцию» для своих «кофейных автобусов», а проще говоря – кофейню.

Другой «новый калининградец», московский бизнесмен Андрей Линер, владелец компании «Паркет-Холл», провёл здесь детство и сохранил о городе настолько тёплые воспоминания, что пару лет назад решил променять столичную суету и свою подмосковную усадьбу на старый дом немецкой постройки в одной из тенистых центральных улиц. «Жизнь тут во многом, как в уютной и маленькой Европе – по центру пешком, до аэропорта – 20 минут, хочешь за границу – сел в машину и через два часа уже там. Многие местные дети никогда не были в Москве, но успели посмотреть Берлин, Варшаву, Прагу, не говорю уже о Клайпеде или Вильнюсе – все эти места здесь гораздо ближе, чем государственная столица. А в получасе езды от Калининграда – море, и там – чистый песок, сосны, пронзительный и волшебный балтийский воздух, ветер, простор. Все, чего нам так не хватает в Москве и других больших городах».

Море здесь не просто рядом – его запах чувствуется уже в аэропорту, без преувеличения. И если нажать на газ, то через тридцать минут действительно можно выйти на песок знаменитой Куршской косы, ни на что в мире не похожего природного заповедника. Длинная полоска суши между соленым морем и пресным заливом, целых сто километров (половина наших, половина литовских), с самым узким местом в 400 метров, где, конечно, вода видна с обеих сторон. Коса вся покрыта зеленью, абсолютно вся. А также дюнами – похоже, это единственная в Европе пустыня. И воздух здесь не просто волшебный – он целебный: в нем намного больше йода, чем на черноморском берегу или в Средиземноморье. Плюс запахи сосновой хвои, листвы, свежей рыбы – достаточно, чтобы закружилась голова.

«Я люблю ночевать на косе в спальнике прямо под открытым небом, – говорит Андрей Линер. – За сутки здесь можно прожить несколько жизней: погода, а с нею небо и все краски вокруг меняются очень быстро. Только что был дождь, вот уже солнце, вот все затянули облака. А если встретить закат, а потом и восход – то за эти 24 часа отдохнешь так, как «на югах» за неделю, если не больше».

Убеждение, что Балтика слишком холодна для купаний, в последние годы все чаще и чаще опровергается самой природой. Теплые течения приносят к калининградским берегам воду с температурой до 22 градусов – и в ней часами плещутся даже дети. Берега изрезаны бухтами и мысами, а на возвышении в песках полно больших лунок, кратеров, которые называются у местных сковородками. В них жарко и безветренно всегда, даже если на море шторм, и в них отлично ложится прочный северный загар.

Отдельный аттракцион – прогулка по пескам. Мы не стали смотреть на самую высокую дюну Эфа со смотровой площадки, а, нарушив официальные запреты, сняли обувь и зашлепали вдаль. «Наверное, так можно идти по Марсу или по Луне, ландшафт совершенно космический», – восторгается мой проводник. Подтверждаю. Песок – мельчайший, как мука высшего сорта, подобного нет ни на каком Бали, и ходить по нему – это натуральная психотерапия и большое наслаждение. Поэтому одно из самых сильных моих впечатлений от поездки в Калининград и окрестности – это когда идешь вниз к воде по почти отвесному песчаному склону, и проваливаешься в песок по колено, и скользишь вниз, и боишься, и захлебываешься от веселья, и не знаешь, куда смотреть, вниз под ноги, вперед на море или вверх на облака. И хочешь, чтобы это никогда не кончалось.